Неточные совпадения
Поздравительный
гул; слышнее других
голоса...
До деревни было сажен полтораста, она вытянулась по течению узенькой речки, с мохнатым кустарником на берегах; Самгин хорошо видел все, что творится в ней, видел, но не понимал. Казалось ему, что толпа идет торжественно, как за крестным ходом, она даже сбита в пеструю кучу теснее, чем вокруг икон и хоругвей. Ветер лениво гнал шумок в сторону Самгина, были слышны даже отдельные
голоса, и особенно разрушал слитный
гул чей-то пронзительный крик...
В густом
гуле всхрапывающей немецкой речи глухой, бесцветный
голос Долганова был плохо слышен, отрывистые слова звучали невнятно.
Мысли были новые, чужие и очень тревожили, а отбросить их — не было силы. Звон посуды, смех,
голоса наполняли Самгина
гулом, как пустую комнату,
гул этот плавал сверху его размышлений и не мешал им, а хотелось, чтобы что-то погасило их. Сближались и угнетали воспоминания, все более неприязненные людям. Вот — Варавка, для которого все люди — только рабочая сила, вот гладенький, чистенький Радеев говорит ласково...
Полсотни людей ответили нестройным
гулом,
голоса звучали глухо, как в подвале, так же глухо прозвучало и приветствие Марины; в ответном
гуле Самгин различил многократно повторенные слова...
Этот
голос когда-нибудь раздастся, но так сильно зазвучит, таким грянет аккордом, что весь мир встрепенется! Узнает и тетка и барон, и далеко раздастся
гул от этого
голоса! Не станет то чувство пробираться так тихо, как ручей, прячась в траве, с едва слышным журчаньем.
— Цып, цып, ти, ти, ти!
гуль,
гуль,
гуль, — ласковым
голосом приглашала девушка птиц к завтраку.
Первое, что поразило его, когда он, отворив дверь, вошел в это помещение, был оглушающий, сливающийся в один
гул крик сотни
голосов.
Читал он внятно и громко, но так быстро, что
голос его, неправильно выговаривавший л и р, сливался в один неперестающий, усыпительный
гул.
Гул от множества
голосов волнами ходил по обширной зале, тот смутный
гул, в котором ни одного членораздельного звука различить нельзя.
Из отворенной двери вместе с удушающей струей махорки, пьяного перегара и всякого человеческого зловония оглушает смешение самых несовместимых звуков. Среди сплошного
гула резнет высокая нота подголоска-запевалы, и грянет звериным ревом хор пьяных
голосов, а над ним звон разбитого стекла, и дикий женский визг, и многоголосая ругань.
Затем мне смутно вспоминаются толпы народа, страшный
гул человеческих
голосов и что-то невидимое, промчавшееся где-то в глубинах этого человеческого моря, после чего народ, точно вдруг обеспамятевший, ринулся к центру города.
Я, кажется, чувствовал, что «один в лесу» — это, в сущности, страшно, но, как заколдованный, не мог ни двинуться, ни произнести звука и только слушал то тихий свист, то звон, то смутный говор и вздохи леса, сливавшиеся в протяжную, глубокую, нескончаемую и осмысленную гармонию, в которой улавливались одновременно и общий
гул, и отдельные
голоса живых гигантов, и колыхания, и тихие поскрипывания красных стволов…
Поднявшись по лестнице во второй этаж, они прошли куда-то направо, откуда доносился
гул споривших
голосов. Большая комната, затянутая табачным дымом, с длинным столом посредине, походила на железнодорожный буфет. На столе кипело два самовара, стояла чайная посуда, а кругом стола разместились представители местного самоуправления.
Декорация первого акта. Нет ни занавесей на окнах, ни картин, осталось немного мебели, которая сложена в один угол, точно для продажи. Чувствуется пустота. Около выходной двери и в глубине сцены сложены чемоданы, дорожные узлы и т. п. Налево дверь открыта, оттуда слышны
голоса Вари и Ани. Лопахин стоит, ждет. Я ш а держит поднос со стаканчиками, налитыми шампанским. В передней Епиходов увязывает ящик. За сценой в глубине
гул. Это пришли прощаться мужики.
Голос Гаева: «Спасибо, братцы, спасибо вам».
Опять
гул. Человеческий
голос, а ничего не разберешь.
Когда она вышла на улицу и услыхала в воздухе
гул людских
голосов, тревожный, ожидающий, когда увидала везде в окнах домов и у ворот группы людей, провожавшие ее сына и Андрея любопытными взглядами, — в глазах у нее встало туманное пятно и заколыхалось, меняя цвета, то прозрачно-зеленое, то мутно-серое.
— Товарищи! — запел хохол, покрывая своим мягким
голосом гул толпы.
И вдруг голова толпы точно ударилась обо что-то, тело ее, не останавливаясь, покачнулось назад с тревожным тихим
гулом. Песня тоже вздрогнула, потом полилась быстрее, громче. И снова густая волна звуков опустилась, поползла назад.
Голоса выпадали из хора один за другим, раздавались отдельные возгласы, старавшиеся поднять песню на прежнюю высоту, толкнуть ее вперед...
Шел, полагаю, минут двадцать. Свернул направо, коридор шире, лампочки ярче. Какой-то смутный
гул. Может быть, машины, может быть,
голоса — не знаю, но только я — возле тяжелой непрозрачной двери:
гул оттуда.
Первый месяц тюрьмы Степан не переставая мучался всё тем же: он видел серую стену своей камеры, слышал звуки острога —
гул под собой в общей камере, шаги часового по коридору, стук часов и вместе с [тем] видел ее — с ее кротким взглядом, который победил его еще при встрече на улице, и худой, морщинистой шеей, которую он перерезал, и слышал ее умильный, жалостный, шепелявый
голос: «Чужие души и свою губишь.
— Вот оно когда пошло настоящее! — сказал Калугин. — Этого звука ружейного я слышать не могу хладнокровно, как-то знаешь, за душу берет. Вон и «ура», — прибавил он, прислушиваясь к дальнему протяжному
гулу сотен
голосов: «а-а-а-а-а-а-а-а!» — доносившихся до него с бастиона.
Чем более сгущалась темнота, тем громче кричали гады.
Голоса их составляли как бы один беспрерывный и продолжительный
гул, так что ухо к нему привыкало и различало сквозь него и дальний вой волков, и вопли филина. Мрак становился гуще; предметы теряли свой прежний вид и облекались в новую наружность. Вода, древесные ветви и туманные полосы сливались в одно целое. Образы и звуки смешивались вместе и ускользали от человеческого понятия. Поганая Лужа сделалась достоянием силы нечистой.
Глухой
гул человечьих
голосов плавал по городу, а стука бондарей — не слышно, и это было непривычно уху.
Красное окно, в котором вместо стекол вставлена была напитанная маслом полупрозрачная холстина, обширный крытый двор, а более всего звуки различных
голосов и громкий
гул довольно шумной беседы, в то время как во всех других хижинах царствовала глубокая тишина, — все доказывало, что это постоялый двор и что не одни наши путешественники искали в нем приюта от непогоды.
И хотя он нагибался поочередно к самым ушам акционеров и кричал во весь
голос, надсаживая грудь, но за страшным
гулом машин его слов не было слышно, а казалось только, что он беззвучно и напряженно шевелит губами.
К полудню по широкому раздолью Оки, которая сделалась уже какого-то желтовато-бурого цвета, шумно гулял «белоголовец». За версту теперь слышался глухой
гул, производимый плеском разъяренных волн о камни и края берега.
Голос бури заглушал человеческий
голос. Стоя на берегу, рыбаки кричали и надрывались без всякой пользы. Те, к кому обращались они, слышали только смешанный рев воды, или «хлоповень» — слово, которое употребляют рыболовы, когда хотят выразить шум валов.
Идешь сплошной линией освещенных ресторанов; потребитель на тротуары высыпал; повсюду —
гул мужских и женских
голосов; повсюду — свет, движение, довольство…
Лёжа на кровати, он закрыл глаза и весь сосредоточился на ощущении мучительно тоскливой тяжести в груди. За стеной в трактире колыхался шум и
гул, точно быстрые и мутные ручьи текли с горы в туманный день. Гремело железо подносов, дребезжала посуда, отдельные
голоса громко требовали водки, чаю, пива… Половые кричали...
— «Поля»! «Поля»! — раздался шепот и громче других
голос Горбунова, занявшего свое место в первом ряду, между Г. Н. Федотовой и небрежно одетым маленьким человечком с русой бороденкой, спокойно дремавшим под
гул аплодисментов. Это был драматург М. В. Кирилов-Корнеев, автор массы комедий, переводных и переделанных, которые чуть не ежедневно шли и в Малом, и в Кружке, и по всей провинции и давали ему большой заработок.
Свист флейты, резкое пение кларнетов, угрюмое рычание басов, дробь маленького барабана и
гул ударов в большой — все это падало на монотонный и глухой звук колес, разбивающих воду, мятежно носилось в воздухе, поглощало шум людских
голосов и неслось за пароходом, как ураган, заставляя людей кричать во весь
голос.
Он слышал неприязненный
гул сзади себя и вкрадчивый
голос крестного, говоривший кому-то...
— Вот и к обедне ударили, — сказал Игнат, вслушиваясь в
гул меди… — Ты колокола по
голосу знаешь?
Сначала один горнист, где-то далеко, затрубил чуть слышно, меж
гулом выстрелов: та-та-та-та, та-ти та-та, та-ти, та-та, та-ти-тата, та, та, та, а потом, все ближе и ближе, на разные
голоса и другие горнисты заиграли наступление… Выстрелы сделались еще чаще… Среди нас громыхала артиллерия, и, как на ученье, в ногу, шли колонны… Когда они поравнялись с нами, раздалась команда: «Пальба батальонами»… Присоединились мы кучками к надвинувшимся войскам…
Семен Семеныч только разводил руками и вытягивал вперед шею: дескать, ничего не поделаешь, ежели они изволят почивать. Минуты тянулись страшно медленно, как при всяком напряженном ожидании. С улицы доносился глухой
гул человеческих
голосов, мешавшийся с шумом воды.
Весь берег был залит народом, который толпился главным образом около караванной конторы и магазинов, где торопливо шла нагрузка барок; тысячи четыре бурлаков, как живой муравейник, облепили все кругом, и в воздухе висел глухой
гул человеческих
голосов, резкий лязг нагружаемого железа, удары топора, рубившего дерево, визг пил я глухое постукивание рабочих, конопативших уже готовые барки, точно тысячи дятлов долбили сырое, крепкое дерево.
Маленький, толстый старичок, с бритым и смешным лицом, казался встревоженным. Из ближайшей аудитории слышался ровный
голос лектора, а из дальнего конца коридора несся смешанный
гул; субинспектор с тревогой наставлял привычное ухо, прислушиваясь к этому шуму; опытный человек уловил в нем особый оттенок: если каждый из сотни молодых
голосов повысится против обычного на терцию, общий говор аудитории напоминает растревоженный улей.
Огромная дверь на высоком крыльце между колоннами, которую распахнул старый инвалид и которая, казалось, проглотила меня; две широкие и высокие лестницы, ведущие во второй и третий этаж из сеней, освещаемые верхним куполом; крик и
гул смешанных
голосов, встретивший меня издали, вылетавший из всех классов, потому что учителя еще не пришли, — все это я увидел, услышал и понял в первый раз.
Давно уже смолк этот могучий, ровный, вещий
гул, размененный на понятную человеческую речь, и с удивлением, покорностью и страхом слушал Саша забытый
голос, звавший его в темную глубину неведомых, но когда-то испытанных снов.
И
голосов нестройный
гулТеряется, и караваны
Идут звеня издалека,
И, низвергаясь сквозь туманы,
Блестит и пенится река.
Было странно не слышать привычных
голосов, весёлых или заунывных песен работниц, разнообразных стуков и шорохов фабрики, её пчелиного жужжания; этот непрерывный, торопливый
гул наполнял весь день, отзвуки его плавали по комнатам, шуршали в листве деревьев, ласкались к стёклам окон; шорох работы, заставляя слушать его, мешал думать.
Пение «сестер», пиликанье Асклипиодота, вскрики и глухой
гул пьяных
голосов слились в такую музыку, которую невозможно передать словами; общее одушевление публики разразилось самой отчаянной пляской, в которой принимали участие почти все: сельский учитель плясал с фельдшером, Мухоедов с Ястребком и т. д.
Коротков вышел от кассира, широко и глупо улыбаясь. В руках у него было четыре больших желтых пачки, пять маленьких зеленых, а в карманах тринадцать синих коробок спичек. У себя в комнате, прислушиваясь к
гулу изумленных
голосов в канцелярии, он упаковал спички в два огромных листа сегодняшней газеты и, не сказавшись никому, отбыл со службы домой. У подъезда Спимата он чуть не попал под автомобиль, в котором кто-то подъехал, но кто именно, Коротков не разглядел.
Иногда ему казалось, что лицо Антонио придвигается совсем вплотную к его лицу и каждое слово звучит так громко и резко, что даже отдается смутным
гулом в его голове, но минуту спустя Антонио начинал отодвигаться, уходил все дальше и дальше, пока его лицо не становилось мутным и до смешного маленьким, и тогда его
голос раздавался тихо и сдавленно, как будто бы он говорил с Арбузовым по телефону или через несколько комнат.
В душном воздухе стоял ропот и
гул, раздавались удары кирок о камень, заунывно пели колеса тачек, глухо падала чугунная баба на дерево сваи, плакала «дубинушка», стучали топоры, обтесывая бревна, и на все
голоса кричали темные и серые, хлопотливые фигурки людей…
На дворе давно стояла весенняя голубая ночь с высоким молодым месяцем; где-то лаяла собака и слышался смешанный
гул пьяных
голосов.
Все это навсегда врезалось мне в память, и никогда не забыть мне этой ужасной ночи, темной избушки с тихо набиравшимся в нее народом и этого протяжного
гула снаружи. Знаете, порой есть что-то изумительно сознательное в
голосах природы… Особенно, когда она грозит…
Очень вероятно, что приснившийся Прохору рокот надвигавшейся грозы отчасти объяснялся
гулом смешанных
голосов, и в особенности могучей, несколько осипшей октавой Чубарова.
По верхушкам леса потянулся
гул от предутреннего ветра… Деревья сначала заговорили глубоким хором, потом
гул рассыпался на отдельные
голоса, пошептался и начал стихать.
Из комнаты потом послышались усиленные восклицания извозчика: «С барином езжу-с»; затем следовал какой-то
гул, потом снова
голос извозчика и опять восклицание: «С барином — право-с».